«Я чувствую себя плохо почти постоянно. Это может быть головная боль, боль в животе, тревожность или общая усталость. Ничего серьезного, но всегда есть что-то, что не дает мне чувствовать себя на все сто. Простое существование кажется тяжелой работой».
Медицинские проблемы
Из-за практически полного отсутствия исследований, посвященных именно женщинам с аутизмом, вопросы физического и психического здоровья в этой группе практически не изучены. Если судить по моему опыту и ответам участниц исследования, похоже, что женщины с аутизмом имеют множество различных медицинских проблем. Меня обвиняли в ипохондрии из-за моего бесконечного списка «болячек», как я их называла: различные боли, недомогания, непереносимости и чувствительности, которые влияли на мою повседневную жизнь. И я наблюдаю, что ошибочный диагноз «ипохондрия» ставится многим женщинам с аутизмом.
Многие женщины имели другие диагнозы до диагностики аутизма или сами диагностировали у себя другие состояния, когда не знали об аутизме. И часто эти диагнозы не столько являются отдельными состояниями, сколько проявлениями аутизма. Например, у некоторых людей с аутизмом ошибочно диагностируется обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) из-за их стремления к структуре и рутине, которое не связано с иррациональными и навязчивыми мыслями. Очевидно, что опыт и восприятие этих симптомов будет разным для разных людей.
«Дислексия, диспраксия, синдром Ирлен, генерализированное тревожное расстройство, клиническая депрессия, обсессивно-компульсивное расстройство, эндометриоз (тяжелая форма), астма, частичная потеря зрения, синдром раздраженного кишечника, синдром Рейно, аллергии. Кажется, все перечислила!»
«Нарушения обучения, дислексия, синдром дефицита внимания, синдром световой чувствительности, астма, синдром раздраженного кишечника, гипотиреоз, нейропатия, мигрень, депрессия, тревожное расстройство».
«Астма, хронический не аллергический ринит, синдром раздраженного кишечника, миалгический энцефаломиелит, мигрень, синестезия, травма постоянного напряжения, хроническая дневная сонливость, депрессия (рекуррентное депрессивное расстройство, если я правильно помню), тревожность, предменструальный синдром, гипогликемия».
«Проблемы гипермобильности спины и шеи (по словам хиропрактиков), дискалькулия (нет официального диагноза), депрессия, трихотилломания (сейчас уже не такая значительная, была сильной в подростковом возрасте, обостряется от стресса), генерализированная тревожность. Нарушения пищевого поведения (недостаточное питание и чрезмерные упражнения, но не анорексия)».
Последствия этих расстройств без сомнения являются реальными, и я еще ни разу не встречала женщину с аутизмом, которая, по моим впечатлениям, выдумывает свои проблемы со здоровьем или излишне о них беспокоится. Верно как раз противоположное: эти женщины часто терпят сильный физический дискомфорт и боли, но не обращаются за медицинской помощью.
Острая чувствительность и сосредоточенность на деталях людей с аутизмом могут означать, что эти женщины более остро реагируют, если с их телом что-то не в порядке. Некоторые женщины с аутизмом превращают самих себя в интенсивный интерес и становятся своим собственным проектом. Они часто являются экспертками по своим расстройствам, и они должны вовлекаться в принятие решений о процессе лечения. Если женщина с аутизмом обращается за медицинской помощью, то с большой вероятностью, она уже исследовала все возможные варианты и может знать о том или ином состоянии даже больше, чем врачи. Вместо того, чтобы с раздражением реагировать на клиническую любительницу, специалисткам лучше прислушиваться к ней – она вполне может оказаться правой и сэкономить специалистке много времени.
По приведенным здесь цитатам очевидно, что чаще всего речь идет о расстройствах с одной и той же основной причиной – стресс. Многие физические проблемы этих женщин являются проявлениями хронических перегрузок тела и мозга – мигрени, синдром раздраженного кишечника, специфические и генерализированные тревожные расстройства, синдром хронической усталости и фибромиалгия. Все эти состояния часто упоминаются специалистками медицинских служб как основные жалобы женщин с аутизмом. Лиан Холлидэй Уилли даже утверждает, что ее гастроэнтеролог убежден, что именно стресс привел ее к необходимости удалить желчный пузырь и часть кишечника.
Все это последствия жизни в мире, который кажется непонятным, непредсказуемым и небезопасным, как с социальной, так и с физической точки зрения. При лечении и помощи женщинам с аутизмом мы всегда должны учитывать аутизм, предлагая то или иное лечение. Вполне возможно, что основное «лекарство» для этих заболеваний – это лучшее понимание самой себя, признание собственных ограничений и развитие навыков по информированию о них других людей.
По собственному опыту я знаю, что, когда я поняла, насколько мои возможности ограничены по сравнению с другими людьми, это буквально спасло мне жизнь. И хотя со стороны это могло выглядеть контрпродуктивным, когда я ограничила свою активность, это помогло мне привести здоровье в «норму». Мне также пришлось просить других людей делать то же самое для меня, когда я не могу справиться со своей потребностью делать все самой. Этот процесс оказался целительным, но крайне болезненным для меня, так как это означало, что я признала собственную «неадекватность» (с моей точки зрения).
Аллергии, непереносимости и чувствительности
Широко известно, и это даже стало частью диагностических критериев аутизма в DSM-5, что люди в спектре аутизма страдают от непереносимости различных стимулов окружающей среды. Традиционно мы признаем непереносимость таких стимулов как освещение, звуки или запахи. Но по моему опыту женщины с аутизмом могут быть крайне чувствительны и к другим воздействиям. Различные химические вещества, лекарственные препараты, кофеин, ткани и другие повсеместно используемые вещества и предметы могут вызывать у них сильную физическую реакцию. Освежители воздуха, флуоресцентное освещение, кондиционеры воздуха, духи, шерстяные ткани, аспартам, сукралоза, сахар, стиральный порошок – вот лишь несколько примеров того, что очень осложняет мою собственную жизнь (и провоцирует приступы мигрени). Что касается физического здоровья, наши реакции могут казаться ипохондрией, но подобная чувствительность совершенно реальна.
«У меня есть повышенная чувствительность к разным антибиотикам, из-за которых у меня ухудшаются неврологические и пищеварительные симптомы, которые сохраняются даже после прекращения приема препаратов».
«Я… очень чувствительна к разным тканям, от которых у меня краснеет кожа, появляется мелкая красная сыпь и зуд. Всю свою одежду мне обязательно надо стирать жидким моющим средством без запаха».
«Кроме того, я очень чувствительна к летучим химикатам, например, дыму, выхлопам, ароматическим свечам, разным запахам и так далее… От сигаретного дыма у меня жжет нос, горло и глаза, и часто это провоцирует мигрени».
«Меня очень перегружают толпы народа, шумные и оживленные места. Надо мной часто смеются на работе из-за того, что я постоянно защищаюсь от микробов и от всего, что кажется мне грязным. Я часто пользуюсь дезинфицирующим средством для рук. У меня много проблем с освещением, например, с ярким светом, флуоресцентным освещением, от которого у меня ухудшаются мои зрительные искажения».
Синдром Ирлен
Одно из состояний, о котором часто сообщали женщины – это синдром Ирлен (скотопическая чувствительность). Это повышенная чувствительность к свету и контрасту, которая вызывает зрительные искажения. Я не нашла никаких исследований, которые связывают аутизм с этим синдромом, но в Интернете эти состояния упоминаются вместе как нечто само собой разумеющееся. Синдром Ирлен может диагностировать квалифицированный офтальмолог, который может подобрать цветные линзы, уменьшающие симптомы. Не диагностированный синдром Ирлен может вызвать такие симптомы как мигрень, головные боли, перенапряжение глаз, усталость, повышенная чувствительность к свету и зрительные искажения при чтении текста на странице с высоким контрастом (например, черные буквы на белом листе). Вполне возможно, что нужно рассматривать эти симптомы в совокупности, а не как отдельные жалобы.
Менструация
Среди участниц, у которых я брала интервью для этой книги, не было значительных отличий в возрасте первой менструации, а также в распространенности нарушений или проблем, связанных с менструальным циклом, по сравнению с населением в целом. Тем не менее, другие исследования предполагают иную картину. Например, одно исследование показало, что женщины с аутизмом чаще испытывают нерегулярный менструальный цикл, дисменорею и поликистозный синдром яичников, что некоторые исследовательницы связывают с повышенным уровнем тестостерона у людей с аутизмом. В другом исследовании женщины с аутизмом испытывали ПМС в два раза чаще, чем женщины из контрольной группы. Еще одно исследование показало, что женщины с аутизмом чаще страдают от эпилепсии, поликистозного синдрома яичников, атипичной менструации и тяжелой угревой сыпи, по сравнению с контрольной группой. Некоторые женщины, с которыми я говорила, упоминали поликистозный синдром яичников, как один из своих диагнозов, и, похоже, что это относительно распространенное заболевание среди женщин с аутизмом. Точную распространенность этого синдрома трудно установить, так как значительная часть женщин, страдающих от него, не имеет правильного диагноза.
Пищевые расстройства
«Возможно, анорексия в подростковом возрасте и в 20 с лишним лет. Определенно была одержима подсчетом калорий и физическими упражнениями. Это было то, чего я могла достигнуть, когда мне казалось, что я ни на что не способна».
Некоторые исследования предполагают, что когнитивные профили людей с анорексией и людей с РАС на удивление схожи, за исключением разницы в тестах на эмпатию. Предполагалось, что анорексия – это «женский Аспергер», и что до 20% людей с анорексией также имеют расстройство аутистического спектра. Некоторые исследователи заявляли, что у женщин с анорексией чаще встречаются аутичные черты, и врачи должны учитывать эти черты при диагностике и лечении анорексии.
Для обеих групп характерны общие особенности эмоциональной регуляции и распознавания эмоций, ригидность мышления и навязчивые мысли. Также возможно, что девочки и женщины с аутизмом в большей степени подвержены образам крайне худых «успешных женщин» в СМИ, и они мечтают сделать свои тела такими же, поскольку стремятся к социальному принятию. Склонность к перфекционизму, которая есть у многих людей с аутизмом, также может частично объяснять стремление женщин к нереалистичной и нездоровой цели. Для некоторых женщин анорексия может удовлетворять их стремление к однообразию и готовым решениям, которые не требуют дополнительных психических затрат, что помогает им справляться с многочисленными жизненными требованиями.
«Питание только хлебом и яблоками было доступно и необременительно, не создавало дополнительных проблем. Меня привлекало то, что не нужно поддерживать разнообразие в питании, что вызывает у меня проблемы до сегодняшнего дня. Я все еще считаю, что монотонность гораздо безопаснее, чем разнообразие, потому что так меньше информации, которую нужно обрабатывать, и так больше предсказуемость».
Депрессия
Депрессию упоминали примерно 50% женщин, с которыми я проводила интервью, и мой опыт говорит о том, что в реальности эта цифра должна быть даже выше в данной группе. Ощущения, что ты «не такая как все», и что ты живешь в несправедливом мире, но у тебя нет никакой возможности все исправить, настолько часто встречаются среди людей с аутизмом, что многие из них даже не называют это «депрессией» — это просто «жизнь». Многие женщины с аутизмом, с которыми я работала, описывают себя как находящихся «в постоянной депрессии», когда их сниженное настроение – это просто последствие нехватки социального принятия и ежедневных проблем. Им сложно отделить свою депрессию от аутизма.
Проблемы с распознанием собственных эмоциональных реакций (алекситимия) и неспособность отличить их от физических ощущений приводят к тому, что женщины с аутизмом могут сами не знать, что чувствуют, или же они не могут выразить это словами. Я также гадаю (частично, благодаря личному опыту), может ли постоянная жизнь с пониженным настроением и высоким уровнем стресса привести к тому, что люди просто не знают, что такое «нормальное» эмоциональное состояние.
«Депрессия с середины подросткового возраста. Мне кажется, она ограничивает мои усилия по улучшению своей жизни. … Трудно отделить последствия депрессии от синдрома Аспергера – мне кажется, это комбинация того и другого, которая десятилетиями изолировала меня».
«Я считаю, что мою депрессию часто провоцирует рост тревожности, может быть, усилия, направленные на приглушение тревожности, приводят к тому, что я перестаю беспокоиться о своей жизни вообще. Я часто застреваю на каких-то вопросах, которые меня беспокоят, когда я пытаюсь понять и решить свои проблемы. Однако часто моя неспособность перестать думать об этих вопросах усиливает мою депрессию».
«Наверное, я никогда не теряла надежду, что все станет лучше, пусть даже это потребует много сил, и я знаю, что это отличается от классического описания депрессии. Я чувствую, что моя депрессия отличается от того, как ее описывают нейротипичные люди».
Некоторые женщины говорили, что антидепрессанты помогли им улучшить настроение, но другие освоили стратегии, которые позволяют им жить с депрессией как неотъемлемой частью жизни. Вера женщин в возможности профессиональной помощи была очень низкой – большинство считали, что специалистки в области психического здоровья, которые очень мало или вообще ничего не знают об аутизме, просто не смогут их понять. Женщины, которые обращались за профессиональной помощью, обычно страдали от самых серьезных случаев депрессии, и обращение за помощью было для них последним средством.
«Для меня было важным научиться понимать, когда у меня депрессия, поскольку она развивается постепенно и может оставаться незамеченной неделями и месяцами. Как только я понимаю, что у меня депрессия, мне помогает сказать «стоп» и «выхаживать» себя пару дней, когда я отдыхаю и ем сколько угодно, прекращаю все нормальные занятия, а потом составляю план действий по возвращению к здоровому образу жизни и здоровому питанию (но в очень щадящем режиме!)».
«Мне не нужно, чтобы меня донимали, надо находиться в тишине, без того, чтобы мне объясняли, что у меня нет причин для депрессии и нужно просто «взять себя в руки». Я склонна избегать в таком состоянии других людей, так как их реакции обычно не помогают. Я знаю, как пройти через это, и мне лучше сделать это самостоятельно».
Тревожность
Тревожность часто является нормальной частью жизни для людей с аутизмом. Ранее мы говорили о том, что женщины с аутизмом подвержены большему риску диагностики тревожного расстройства вместо РАС (а не вместе с РАС), так что мы можем сделать вывод, что симптомы тревожности встречаются у женщин чаще, чем у мужчин. Отдельно тревожность упоминали 50% женщин, с которыми я проводила интервью, и также о ней очень часто говорится в книгах, написанных женщинами с аутизмом.
«Тревожность для меня – это хроническая повседневная проблема, которая значительно ухудшается в стрессовых условиях, например, на работе и в напряженных социальных ситуациях. Поскольку у меня часто происходит регресс в стрессовых ситуациях (или начинается что-то вроде истерики), то еще у меня есть что-то вроде фобии того, что я не совладаю с той или иной ситуацией».
«Мне очень сложно что-то планировать, потому что когда я планирую что-то, мне кажется, что я могу это сделать, а потом наступает этот день, и я просто не могу с этим справиться. Из-за этого я часто подвожу других людей и что-то отменяю».
Женщины с аутизмом испытывают тревожность, потому что они живут в мире, который вызывает у них бесконечное замешательство, кажется нелогичным и выводящим из себя, полным непоследовательности и нарушений заведенного порядка. Это, вероятно, усиливается из-за гендерных ожиданий по отношению к ним, которым они не в состоянии соответствовать. Результатом становится избегание определенных ситуаций, а также общее ощущение беспокойства, которое может охватить в любой момент. Ниже приводятся примеры ситуаций, которые вызывают особенно сильный стресс у женщин с аутизмом.
«Мне приходится избегать ситуаций, которые часто способствуют моей тревожности. Я испытываю особенно сильную тревожность, когда нахожусь одна в толпе или там, где много людей, или, когда мне нужно о чем-то договариваться. Обычно мне нужно какое-то руководство, подготовка или обратная связь, чтобы помочь мне справиться и понять такие ситуации, так как из-за тревожности я теряю способность воспринимать информацию в режиме реального времени».
«Отношения, непонимание отношений или ошибочное понимание, и все беспокойство, которое с этим связано. Неудача – это настоящая катастрофа».
«Общение, встречи с новыми людьми, мероприятия вечером, вечеринки, разговоры с незнакомыми людьми без алкоголя, когда нужно идти по Лондону вечером, посещение новых мест, вечеринки в честь дня рождения».
«Когда внезапно встречаю знакомых, но не близких мне людей в автобусе, на автобусной остановке, в кафе и так далее. Для меня это очень большой стресс, и я не могу придумать, что сказать. Мне проще говорить с кем-то, кого я вообще не знаю».
Нанесение себе повреждений
Люди наносят сами себе повреждения разными способами и по разным причинам. Ранее в разделе про сенсорные особенности мы уже упоминали ковыряние и расцарапывание кожи, выдирание и перебирание волос. То, как люди описывают подобное поведение, является очень индивидуальным, но иногда грань между поиском сенсорного утешения и самоповреждением является очень зыбкой. Матери девочек с аутизмом сообщают о самоповреждениях как о своем самом большом беспокойстве. Насколько я могу судить, девочки и женщины с аутизмом наносят себе повреждения, чтобы почувствовать (физическую) боль, когда они переживают слишком сильные эмоции. Лиан Холлидей Уилли описывает, что она «раздирала» кожу, чтобы восстановить связь с собственным телом, но она предупреждает, что другие люди будут считать, что вы причиняете себе вред, а не пытаетесь (в какой-то степени) себя исцелить.
В подростковом возрасте я очень много резала себя. Моим излюбленным оружием была английская булавка. Я проводила острым концом по коже на руках до кровотечения, а потом продолжала это делать. Я также вырезала имена и инициалы мальчиков у себя на руках. Я до сих пор могу разглядеть у себя слабые шрамы. Я рассказывала об этом на конференции для женщин с аутизмом, и потом женщина подошла ко мне и попросила показать мои шрамы. Я показала их, а она показала мне свои – почти невидимые имена на ее руках, в тех же самых местах, что и мои. Мы обе рассмеялись. Даже в наших самых мрачных моментах мы смогли обрести связь и понимание без осуждения от той, которая прошла через то же самое.
В то время я понятия не имела, почему я это делаю. Я ничего не знала про аутизм. Я знала, что у меня есть невыносимые физические ощущения, которые накапливаются внутри моего тела как в вулкане без возможности выхода. Я не могла описать словами мои чувства, проще говоря, я понятия не имела, что с ними делать. Я не могла говорить о своих чувствах, у меня не было для них слов. Это называется «алекситимия». Раны на моей коже и направление чувств в физическую боль каким-то образом переключали мое внимание на что-то реальное и ощутимое, и это позволяло этим чувствам раствориться. Это приносило мне облегчение и спокойствие. Сейчас мне уже больше 40 лет, и когда я испытываю перегрузку, у меня все еще бывает потребность резать себя. Моя способность выражать словами и переносить сильные эмоции ничуть не лучше, чем когда мне было 15 лет, но теперь я лучше понимаю последствия такого поведения для меня и моих близких. Мой партнер и моя семья будут сильно беспокоиться, а если об этом узнают мои работодатели, они будут сомневаться, стоит ли меня нанимать. Это станет видимым свидетельством того, что я неспособна быть «нормальной», и это окружающим будет гораздо труднее игнорировать. Для кого-то способом блокировать слишком сильные чувства может стать злоупотребление психоактивными веществами, в первую очередь, алкоголем. К сожалению, исследований по химической зависимости среди людей с аутизмом практически не существует. Однако есть доказательства связи между алкоголизмом и социальной тревожностью – 65% пациенток центров по лечению алкоголизма имеют диагноз «расстройство социальной тревожности».
Медитации, знание себя и, разумеется, диагностика РАС могут помочь девочкам и женщинам лучше понять, почему они чувствуют то, что чувствуют, и как им справиться с этими чувствами, не причиняя себе вреда. Нельзя просто говорить женщине перестать причинять себе вред, не оказывая ей поддержки в связи с причинами такого поведения – такие попытки будут неуспешны и лишь вызовут у нее чувство вины, что ее «обнаружили», и что она не смогла справиться со стрессом.
Суицидальное поведение
Некоторые исследования предполагают, что люди с РАС чаще думают о самоубийстве и планируют его, чем население в целом. Согласно одному исследованию, 66% взрослых с аутизмом думали о том, чтобы покончить с собой. Я говорила об этом с женщинами с аутизмом, потому что это перекликается с моим собственным опытом, о котором я ранее говорила публично.
«Мое мнение как аспи о суицидальных мыслях… это скорее не эмоциональный, а логический анализ ситуации: я искренне смотрю на суицид как на один из возможных вариантов. Я думаю, что нейротипичных людей суицидальные мысли очень шокируют… но для нас это просто часть повседневной жизни».
Многие женщины делились своими воспоминаниями и мыслями по этой теме. При этом в глаза бросается прагматизм в подходе к этому вопросу. Это наводит меня на мысль, что эмоциональные и мыслительные процессы, связанные с суицидальной идеацией, могут быть совсем другими у аутичных людей по сравнению с нейротипичными людьми. Однако какие-либо исследования по этой теме отсутствуют.
«Я помню, как я решила, что я покончу с собой, если я не стану счастливее к возрасту 25 лет, но у меня не было каких-то конкретных мер или плана по достижению этого счастья. Время от времени я думала о самоубийстве, но я бы не сказала, что я когда-либо была по-настоящему суицидальной. Когда я думаю об этом, это принимает форму того, как мне все устроить, чтобы минимизировать травму для других людей – написать письмо в полицию, чтобы тело нашли они, а не кто-то из знакомых».
Одна женщина пришла к очень четким размышлениям о своей суицидальной идеации и о том, как она проявляется у других людей с аутизмом. Она также дает совет о том, как можно предотвратить ее у следующих поколений.
«Я считаю, что мы (аутичные люди) очень подвержены суицидальному мышлению по разным причинам, в том числе из-за: хронической сильной тревожности, склонности застревать или зацикливаться на негативных мыслях, низкой самооценки, неспособности поддерживать значимые или интимные отношения с другими людьми, проигрывания негативных утверждений других людей у себя в голове снова и снова, ощущения, что тебя никогда не поймут, отсутствия определенной идентичности, трудностей с выражением своих чувств, ощущения себя неспособными внести вклад в общество и сделать что-то хорошее и так далее… Я действительно считаю, что самое важное, что можно сделать, чтобы помочь аутичным людям, которым тяжело – это подтвердить их ценность, признать и подтвердить их проблемы и сказать им, что то, что они делают, имеет ценность для других. Самое худшее, что можно сделать для аутичных людей – это не верить им и отрицать, что у них есть эти проблемы. Самую большую и глубокую боль мне причиняли врачи, члены семьи и важные для меня люди, которые не верили в мои проблемы, особенно в молодости, до того как мне поставили диагноз в возрасте 35 лет. Это была основная причина, по которой я чувствовала себя никчемной и имела суицидальные мысли».
В черно-белом мышлении в мире аутизма трудно найти альтернативные стратегии, и суицид может быть одним из вариантов действий, который известен женщине. Определенно, это вариант, который может быстро прийти в голову при столкновении с критической ситуацией, но важно понимать, что это лишь один из вариантов, который был рассмотрен и (на данный момент) отвергнут после логического анализа.
Женщинам могут помочь техники когнитивно-поведенческой терапии, которые помогают расширить взгляд на проблему, находить и оценивать другие подходы к трудностям. Однако здесь понадобится подход с учетом аутизма, который признает опыт и стиль мышления людей с аутизмом. Более общие терапевтические вмешательства, для которых важно уметь осознавать и называть собственные эмоции, могут оказаться неэффективными.
«В течение 40 лет я время от времени проходила когнитивно-поведенческую терапию, и, хотя это помогло мне справляться со многими проблемами, я все еще не подобрала ключ, который позволит мне запереть мой постоянный стресс на замок».
Лечение и стратегии
Препараты для лечения тревожности, депрессии и мигреней оказались полезны некоторым женщинам с аутизмом, которые участвовали в исследовании. Я не обсуждаю конкретные препараты, поскольку считаю это неуместным: врачи должны делать назначения в соответствии с индивидуальными особенностями пациентки. Кроме того, комментарии по этой теме находятся за пределами моей компетенции.
О психотерапии женщины отзывались довольно противоречиво: некоторым она очень помогла, другим не помогла совсем. Позитивные отзывы связаны с терапевтическими подходами, которые включают конкретные инструкции, рекомендации и целенаправленное обучение социальным навыкам. Негативные отзывы связаны с психоаналитическими и другими подходами, где требуются эмоциональные «разговоры». Важное значение для психотерапевтической поддержки играет понимание аутизма.
«В позднем подростковом возрасте, и когда мне было 20 с небольшим простая разговорная терапия мне совсем не помогала, поскольку у меня не появлялось никаких инсайтов (о моих чувствах и чувствах других людей), которые необходимы для успешной терапии. И мой психотерапевт отказывался признавать, что у меня аутизм (диагноз мне уже был поставлен). Было похоже, что я ставила его в тупик, и он вообще не понимал, как мне помочь».
«Моя нынешняя психотерапевтка мне очень помогает, потому что она понимает мой аутизм довольно неплохо, и она осознает, что мне нужно помогать с интерпретацией разных социальных ситуаций. Она также помогла мне начать заниматься музыкой с другими людьми, так что теперь я играю с другими музыкантками раз в неделю и участвую в барабанном круге раз в месяц. Еще она научила меня разным медитациям и упражнениям с ритмичными танцами. Эти упражнения помогли мне осознать, что я имею ценность, и что у меня есть свои сильные стороны и таланты».
«Мне нужна поддержка и принятие того, что я чувствую, готовность попробовать понять мою ситуацию, руководство или наставничество, чтобы помочь мне правильно понять сложные ситуации и придумать различные пути решения».
«Психологического консультирования у меня было очень много, временами мне это помогало, но как только консультации прекращались, польза тоже пропадала. Некоторые психологи были совсем бесполезны, спрашивали меня о моих чувствах, но сейчас у меня нормальный психолог – хорошо понимает синдром Аспергера, и не спрашивает про мои чувства, если я сама о них не начинаю говорить, это гораздо лучше. Мне нужно, чтобы другие люди проявляли понимание и не раздражались на меня».
По большей части (возможно, вследствие низкой информированности клинических специалисток) женщины с аутизмом сами находят способы поддерживать свое здоровье настолько хорошо, насколько могут. Ключевую роль здесь играет знание о собственном аутизме и понимание его негативного влияния на их здоровье и благополучие. Основываясь на этих знаниях, они могут разработать практические стратегии, подходящие для них.
«Очень часто единственный способ справиться с беспокоящими меня навязчивыми мыслями – это зацикливаться на позитивных навязчивых мыслях, например, на музыке, фотографии и видео про искусство».
«Физические упражнения каждый день отлично помогают избавиться от стресса и напряжения».
«Время, и чтобы другие люди проявляли ко мне доброту и понимание, когда я не справляюсь и страдаю от перегрузки».
«Компания других людей, но понимающая компания».
«Моя собственная психотерапия – все записывать, например, писать самой себе ободряющие мысли, планы и записки о том, как вести себя с теми, кто меня расстраивает».
«Я стараюсь поддерживать форму и занялась катанием на роликах. Долгие прогулки очень помогают при депрессии».
«Для меня очень важно творчество и различные креативные занятия для самовыражения, такие занятия и психотерапия необходимы для сохранения моего психического здоровья. Без них я погружаюсь в негативные мысли и самобичевание, а иногда и думаю о суициде, если у меня депрессия. Теперь я знаю, что провоцирует у меня эти мысли, и я стараюсь избегать их и как можно больше времени посвящаю позитивным занятиям и поддерживаю отношения с другими людьми. Я много работаю над тем, чтобы стать лучше и поддерживать свое здоровье».
На основе книги Сары Хендрикс «Женщины и девочки с расстройством аутистического спектра» (Sarah Hendrickx “Women and Girls with Autism Spectrum Disorder”).
Свежие комментарии