Хотя эта проблема до сих пор практически не представлена в научной литературе, девочки и женщины с аутизмом могут подвергаться даже большему риску сексуального насилия, чем женщины с другими нарушениями развития, потому что их основные трудности связаны с социальным восприятием и пониманием. По этой причине риск эксплуатации для них может быть даже выше, чем для других девочек с инвалидностью. Распознавание «тревожных звонков» в опасных ситуациях, предположения о мыслях, намерениях и поведении других людей – все это представляет наибольшие проблемы для девочек с аутизмом.
Джен Бирч, женщина с синдромом Аспергера, пишет о своем опыте социальной уязвимости в своих мемуарах «Поздравляю! Это синдром Аспергера»:
«Другие люди говорили мне на протяжении всей жизни: «Прислушивайся к своим чувствам насчет ситуации. Доверяй своей интуиции. Следуй своим инстинктам – они предупреждают тебя о неоднозначных угрозах». Но! Не было у меня никаких таких чувств, интуиции или инстинктов в сфере социальных отношений, так что у меня не было внутри ничего в качестве руководства. У меня не было никаких «тревожных звонков» о надвигающейся опасности, по крайней мере, в том, что касается других людей. До меня также «медленно доходило» в таких вопросах, и я не могла на своих ошибках научиться тому, что можно сделать иначе в следующий раз. Обычно я совершала одну и ту же ошибку множество раз, прежде чем я могла осознать, что это плохая идея, что означало, что я попадала в рискованные ситуации снова и снова».
В своей автобиографии «Притворяясь нормальной» Лиан Холлидэй Уилли описывает похожий опыт разговора с незнакомцем, который появился в ее классе, когда она готовилась к занятию в колледже:
«Я все еще не остановилась и не задумалась о его присутствии в моем классе. Его присутствие в моей тихой комнате скорее вызывало у меня любопытство и интриговало. Я не задумывалась о том, как это может отразиться на моей безопасности. Он сказал мне, что он был в тюрьме, и его только что выпустили. Крошечный звонок зазвонил у меня в голове, вызывая подозрения, но я его практически не слышала. Я была слишком поглощена разглядыванием его потрепанного и грязного вида, чтобы задуматься о его возможных мотивах. По иронии, хотя из-за синдрома Аспергера я не понимала, что ему здесь не место в лучшем случае, и что в худшем случае он опасен, только благодаря синдрому Аспергера я осознала, что я угодила в переделку. Крошечный звонок превратился в оглушительную сирену в тот момент, когда он подошел ко мне вплотную. Меня крайне беспокоят любые вторжения в мое личное пространство, но в тот момент я была в ужасе. Как только он приблизился ко мне, я начала отступать… мне не пришло в голову закричать. Мне не пришло в голову убегать… Этот опыт в университете показал, насколько я плохо разбираюсь в человеческом поведении. Стало предельно очевидно, что моя неспособность судить о мотивах других людей может довести меня до беды. Но я все еще не могла судить, кого можно считать безопасным, с кем можно веселиться, с кем заводить отношения, а кого следует избегать».
Другие женщины с РАС также писали о своем опыте насилия в своих книгах, например, «Жизнь за стеклом» Венди Лоусон, «Песни народа горилл» Дон Принц-Хьюз, «В поиске другого типа нормы» Жанет Перкинс. Их важные свидетельства говорят о жестокой реальности, с которой сталкиваются молодые женщины с РАС, особенно если их никогда целенаправленно не учили социальным правилам и навыкам для профилактики насилия.
Последствия насилия для женщин с РАС могут быть огромными и нередко приводят к посттравматическому стрессовому расстройству, которое может отразиться на всей последующей жизни. К сожалению, не все осознают, что люди с аутизмом способны переживать негативные последствия насилия. Однажды нам позвонил адвокат семьи, чья дочь с тяжелым аутизмом подверглась сексуальному насилию со стороны своего работодателя. Адвокат хотел узнать наше мнение, следует ли семье подавать заявление о насилии. Ему казалось, что люди с РАС не чувствуют, что их использовали или причинили боль в результате сексуального насилия, потому что им сложно понять человеческие отношения и эмоции. Он был совершенно неправ! Проблемы с пониманием социальных ситуаций и чужих эмоций никак не мешают переживать собственный страх, боль, гнев или растерянность. Молодая женщина имела ограниченные представления о социальном мире, но она знала, что ее нельзя трогать без ее согласия. Ее границы были нарушены, и, хотя у нее могло не быть понимания этой ситуации на социальном и концептуальном уровне, она знала, что вопреки ее желаниям, с ней случилось что-то болезненное. Ее доверие и вера в себя были подорваны. Это было надругательство. Нам всем нужно информировать общество об аутизме и объяснять, что этот диагноз не значит, что девочки не воспринимают причиненный им вред.
Разрешение и возможность сказать «нет»
Все родители надеются, что их дочь с аутизмом продолжит расти и развивать новые навыки на протяжении всей жизни. Это значит, что с самого юного возраста (если только диагноз не поставлен ей недавно), ваша дочь, скорее всего, занималась с педагогами, тьюторами, психологами, поведенческими аналитиками, логопедами и другими специалистами, чья цель была обучить ее новым навыкам. Они просили ее пробовать новое, что ей, вероятно, не хотелось делать. И мы все ожидали, что она будет слушаться: пробовать новую еду, выключать видеоигру ради занятия, говорить «привет» другой девочке в группе социальных навыков, беседовать о чем-то кроме Египта, Джонни Деппа или любимого бродвейского мюзикла, соблюдать правила гигиены. К сожалению, все это может убедить вашу дочь, что она должна всегда выполнять требования взрослых, и это может сделать ее уязвимой перед насилием.
Также есть социальный аспект этой проблемы. В целом, когда дети с нарушениями развития сговорчивы, дружелюбны и послушны, это считается чем-то очень хорошим. И в большинстве случаев, да, сговорчивость и дружелюбный характер – это хорошо, с ними у вашей дочери будет больше возможностей для обучения и получения нового опыта. Тем не менее, можно быть слишком сговорчивой и слишком дружелюбной, и это не хорошо. Подумайте о вашей дочери: ее не приучают всегда говорить «да» и соглашаться на то, от чего она предпочла бы отказаться, если это просьба взрослого? Очень важно учить вашу дочь, когда и где ей можно говорить «нет», а также развивать у нее навыки, которые помогут ей делать это эффективно.
Временами может быть сложно добиться баланса между обучением навыкам безопасности и обучением социально приемлемому поведению. Хотя мы этого совсем не хотим, мы можем невольно учить наших девочек, что никогда нельзя говорить «нет», особенно если это взрослый, который несет за нее ответственность. Например, подумайте о последней семейной встрече. Были ли на ней родственники, с которыми девочка редко видится? Кто-нибудь из членов семьи хотел обнять или поцеловать девочку, или ожидал, что она это сделает? Для развития ее навыков безопасности мы рекомендуем, чтобы вы никогда не заставляли дочь терпеть нежелательные личные контакты с малознакомыми людьми, даже если это родственники. Для нейротипичного ребенка просьба «потерпеть» поцелуи в щеку от двоюродной тетушки – это не конец света. Но для детей с аутизмом это противоречие, особенно если наша цель учить их, что «твое тело – только твое».
Когда мы думаем о профилактике насилия, то способность сказать «нет» — это чрезвычайно важный навык для девочки, над которым нужно работать. Над какими из нижеперечисленных навыков вы уже работали с вашей девочкой? Какие навыки являются для нее наиболее актуальными и должны стать частью ее образовательной программы?
— Каждый день у девочки есть множество возможностей делать выбор?
— Если предъявить девочке выбор из двух вариантов (например, два вида еды, два свитера, чтобы надеть), то она сможет принять решение на основе собственных предпочтений? Навык «делать выбор» должен быть обязательной частью учебного плана!
— Каждый день девочки есть множество возможностей сказать «нет» в ситуациях, когда это уместно?
— Никогда не формулируйте требования в форме вопроса. Различайте вопрос («Ты хочешь ____?») и требование («Убери свои карточки»). Если вы задаете вопрос, то у девочки должна быть возможность ответить «нет», и этот ответ нужно уважать. И важно задавать вопросы как можно чаще. Если вы спрашиваете, а не требуете, то вы даете ей разрешение отвечать так, как ей самой хочется.
— Учите девочку тому, что она всегда может контролировать доступ к своему телу.
— Учите девочку, что она всегда может решить, что она не хочет прикасаться к другому человеку, и что она всегда может отказаться от чужих прикосновений (например, не заставляйте ее обнимать членов семьи, если она не хочет этого делать).
— Учите девочку тому, как говорить «нет» уверенным голосом. Уверенное «нет» может сигнализировать потенциальному насильнику, что девочка понимает правила в отношении прикосновений. Если она знает правила и понимает, когда они нарушены, то для него выше риск, что она сообщит о насилии.
— Учите девочку, что ей может быть нужно несколько раз уверенно повторить «нет», прежде чем опасный человек ее послушает.
— Учите девочку уверенному языку тела: отрицательно качать головой, сжать кулаки, выпрямить спину, посмотреть в глаза потенциальному насильнику, громко и уверенно крикнуть «нет», сопротивляться.
— По возможности приведите дочь на занятия по самообороне, где есть адаптации для подростков с инвалидностью. При некоторых программах самообороны предлагаются частные уроки подросткам, которые нуждаются в особом внимании.
На наших группах для девочек-подростков с РАС мы проигрываем по ролям опасные ситуации и практикуем навыки уверенного поведения, уверенного языка тела, в том числе, как говорить «нет». Для этого мы используем зеркала, видеозаписи и запланированные сценарии. Проигрывание по ролям – это очень важная часть развития навыков для профилактики насилия. К сожалению, исследования указывают на то, что не достаточно просто проигрывать ситуации по ролям и объяснять правила для профилактики насилия вне контекста. Очень часто навыкам профилактики насилия обучают в нереалистичных условиях, и дети не переносят эти навыки в реальную жизнь. У девочек с РАС есть сложности с переносом навыков из одной ситуации в другую, и это касается всех типов навыков.
Но как же можно практиковаться в таких навыках в «реальных» условиях? Вместе с семьями, с которыми мы работаем, мы разрабатываем различные сценарии для тестирования навыков девочек и принятия решений вне образовательных или клинических учреждений, в которых их изначально обучали. Вот несколько примеров таких сценариев, которые мы опробовали со многими семьями:
— Навык «не садиться в машину с незнакомцами». Попросите друга семьи или хорошего знакомого подъехать к вашей дочери на машине на улице и попросить ее о помощи в поиске щенка.
— Навык «сказать продавщице в магазине, что она потерялась». Пойдите в крупный магазин с дочерью. Скажите ей, что вы идете в другой отдел, и что ей нужно обратиться к продавщице и сказать, что она не может найти свою маму. Да, это очень пугающий сценарий, но он был очень успешен!
— Навык «отказаться от объятий». Попросите сотрудника учреждения или педагога (который не учил девочку) поздороваться с ней и предложить обняться.
В своей работе со взрослыми женщинами с нарушениями развития Милтенберг обнаружил, что они успешнее использовали такие навыки как отказ «заманивающим» их мужчинам, если они тренировались в них с незнакомыми сотрудниками учреждений в «реальных условиях», а не только во время запланированных проигрышей по ролям. Существует огромная потребность в программах профилактики насилия, в которых не только учат нужным навыкам, но также уделяют внимание обобщению и поддержке этих навыков на протяжении продолжительного времени. Мы знаем, что это совершенно необходимо для девочек и молодых женщин с РАС.
Какие навыки способствуют безопасности (и должны быть в образовательной программе)
Для защиты девочки с РАС ее необходимо учить:
— Что ее тело принадлежит только ей.
— Что она может использовать слово НЕТ. Ее «нет» нужно уважать. Говорить «нет» можно не только с помощью устной речи.
— Если девочка может обучаться самообороне, то желательно найти для нее такие занятия.
— Очень важные цели – уметь полностью самостоятельно пользоваться туалетом и мыться. Чем меньше будет потребность в том, чтобы посторонние люди (специалисты, педагоги) видели ее обнаженной или в уязвимом состоянии, тем лучше.
— Важно учить детей, какие части тела являются интимными («правило купальника» — все части тела, которые закрываются купальником), и что эти части нельзя показывать или прикасаться к ним у других людей.
— Важно учить детей, что они должны рассказать родителям, если кто-то заставил их чувствовать себя дискомфортно.
— Важно предоставлять девочке возможность рассказать, в том числе используя альтернативную коммуникацию (с помощью картинок, печати, написанных слов – все, что может помочь).
— Нужно ВЕРИТЬ девочке и не терять бдительность.
«Каждый вечер я молюсь, что больше ни одна девочка не станет жертвой, что больше никаким аутичным людям не причинят боли, не убьют, не изнасилуют, не будут жестоко обращаться. Наше сообщество (аутичных людей и их семей) должно работать вместе, чтобы решить эту проблему… Мы знаем, что помогает нам учиться. Вы все знаете, как учатся ВАШИ дети, и как добиться с ними наилучших результатов» (Кассиан Сибли, 25-летняя женщина с высокофункциональным аутизмом).
По книге Шаны Николс, Джины Мари Моравчик и Самары Пулвер Тетенбаум «Девочки, которые взрослеют в спектре аутизма: что нужно знать родителям и специалистам о предподростковом и подростковом возрасте» (Shana Nichols, Ginamarie Moravcik, Samara Pulver-Tetenbaum «Girls Growing Up on the Autism Spectrum: What Parents and Professionals Should Know About the Pre-Teen and Teenage Years»).
Свежие комментарии